Ресторан Uhvat в 2018 году

При создании и эксплуатации нового нашумевшего ресторана современной русской кухни Uhvat, где соединились русские печи и заморская Slow Food, пострадало многое, но больше всего досталось здравому смыслу. Чтобы понять уровень насилия, которое выплеснулось на здравый смысл, общих описаний и кратких оценок уже недостаточно: необходимо системное разъяснение, по пунктам:

Пункт 1 – «Название». Сергей Иванович Ожегов в своем толковом словаре русского языка утверждает: «Ухват – это длинная палка с металлической рогаткой на конце, которой захватывают и ставят в русскую печь горшки и чугуны». Поскольку «ухват» – слово русское, его значение понятно только людям русскоговорящим. Но создатели ресторана намеренно написали слово латинскими буквами. Идея понятна – привлечь иностранных гостей, только в этом нет никакого здравого смысла. Для иностранцев Uhvat звучит непривычно и ровным счетом ничего не значит. Если даже перевести слово на английский язык и использовать Oven Fork, то интерес у иногостей вряд ли проснется, разве что кто-то из американцев вдруг вспомнит городок в штате Кентукки с таким же названием.

Пункт 2 – «Местоположение». Продолжаем тему иностранных гостей: совершенно непонятно, откуда они должны взяться на Трехгорке. Метро рядом нет, автобусы туда не ходят, парковка платная, такси вызвать в выходные проблематично из-за пробок около въезда. Две гостиницы, что разместились через дорогу, находятся в Центре международной торговли, где есть своя полноценная инфраструктура. Здравый смысл подсказывает, что туристы скорее будут болтаться там, нежели бегать вдоль забора на разбитую, грязную, заваленную помойками и заполненную стройками территорию бывшей Трехгорной мануфактуры. Другая большая и дорогая гостиница «Украина», она же Radisson Royal Hotel, вроде бы тоже находится рядом, но через реку, а это прогулка минут на тридцать. Более того, территория бывшего завода пребывает в плачевном состоянии перманентной разрухи. Организация движения отсутствует. Каждый катается и паркуется как хочет, отчего по вечерам и в выходные там образуются мегапробки, а это иностранным гостям вряд ли понравится.

Пункт 3 – «Концепция». Как утверждает сайт заведения – в Uhvat создают Russian Slow Food, причем написано все опять на заморском языке. В грубом переводе Slow Food означает «медленная еда». Концепт этот придумал итальянский активист Карло Петрини в начале восьмидесятых. Это и философия потребления, и гастрономическое движение, у которого есть свой манифест, организация и лозунг: Good, Clean, Fair (хорошая качественная еда, чистое производство и честные цены). Насколько Uhvat следует данному лозунгу, сказать сложно, но эмблемка Slow Food в ресторане отсутствует.

Другой интересный факт заключается в том, что в Uhvat решили не мелочиться и включили в свой слоуфудовый репертуар всю нашу необъятную Россию. Расчет снова понятен. Завлечь иностранцев, потому что местной публике слоуфуд не очень знаком. Кстати, с таким же успехом ресторан мог объявить о World Slow Food, тогда к русским печкам можно было бы еще добавить итальянскую пиццу или американский гриль. %photo% Пункт 4 – «Интерьер». СССР нет уже почти 27 лет, а народ продолжает усердно мастерить интерьеры, которые напоминают о советском времени. В Uhvat, например, за стеклянными дверями в огромном прямоугольном ангаре – обеденном зале дизайнеры соткали из красного кирпича и цемента советскую заводскую столовую. Вроде бы и потолки высокие, и мебель современная, но столы расставлены как в столовой, а открытая кухня больше напоминает раздаточный прилавок, вдоль которого народ должен двигаться с подносами. Барная стойка с металлической стенкой стоит пустая и играет роль сборного пункта стаканов. Сквозь большие окна вид либо на полуразрушенные здания, либо на стройку. В оформлении нет ни уюта, ни комфорта. К чему было тратить такие деньги на ремонт, если все равно получилась столовая, в которой даже витающие по залу запахи рыбы отсылают в прошлое, я не знаю, но ее сделали.

Пункт 5 – «Меню». Между первым и вторым визитами меню успело потерять несколько блюд. Но даже в оставшихся названиях царили неразбериха и непонимание. Описаний ноль, разъяснений нет. Русская кухня улавливалась только намеком. Но при этом в ресторане уже успели внедрить бранчи и бизнес-ланчи. Цены не самые высокие, но размер порций и качество исходных продуктов заставили меня усомниться в объективности ценовой политики.

Пункт 6 – «Кухня». Работа поварской команды в оба визита была не отлажена, хотя в отряде я насчитал более 10 человек. С бранчами и бизнес-ланчами они не справлялись и все время спотыкались об основное меню. На открытой кухне никто друг с другом не разговаривал. Каждый повар работал молча и без поддержки коллектива. Заказы мучительно долго стояли под тепловыми лампами, потом уходили в зал, возвращались и снова стояли. Наверное, именно такое «томление» и имели в виду создатели ресторана. Печи действительно выглядели внушительно, но почему-то вся еда, которая мне досталась, прибыла не из огненных отверстий, а из подогреваемых металлических лотков, что стояли в ряд на длинном столе.

Пункт 7 – «Еда».%menu%«Запеченная липецкая тыква с вяленым гусиным хамоном» сразу же испугала своей подачей. На черной тарелке в окружении странных капель лежала оранжевая закорючка в форме анатомического органа, которую с одного конца присыпали черно-коричневой стружкой чего-то непонятного. Оказалось, что орган – это холодная пресная тыква, а стружка – сухой, вяленый гусь, в котором улавливался лишь назойливый привкус меда. Гармония в блюде отсутствовала, логика тоже. На одной из официальных страниц ресторана красовалось заявление, что по сравнению с тыквой и гусем «итальянская парма с дыней отдыхает – отвечаем!». И ухватовцы правы, парма и дыня действительно отдыхают, потому что им не о чем волноваться. «Гусиный хамон» – печален, да и не хамон это вовсе, потому что хамон, или Jamon, – это ветчина, а ветчина – это свиной окорок. Гусь, однако, не свинья, а свинья не гусь.

«Чичелинда из бычьих хвостов» – фирменное изобретение самого ресторана, которое даже гугл был не в силах распознать. На деле же — это обычный паштет сомнительного качества. В моем случае «Чичелинда» предстала в виде серого кубика, украшенного луковыми лепестками, замазанными желтым горчичным соусом. Паштет получился посредственный, сухой, пресный и вязкий. Лук был хрустящий, но бесполезный, соус – вкусный, но лишний. Кстати, никакого хлеба к паштету не полагалось: на кухне решили, что «Чичелинду» нужно есть с ножа, чистоганом.

«Домашний хлеб», которым восхищались многие обозреватели, мне также не достался в оба визита. Зато во второй раз мне принесли «Пирожок с яйцом и капустой» за 70 рублей. Шарик размером с мячик для игры в гольф прибыл верхом на большом черном пеньке. Снаружи он был тепленький, а внутри морозно-холодный. От не самого удачного разогрева начинка отделилась от теста и образовала свой собственный колобок, который никакой радости в трапезу не привнес.

«Тыквенная каша с медовой заправкой и соком липы» предстала передо мной обманом. По определению все того же господина Ожегова, «каша – это кушанье из сваренной или запаренной крупы». В горшочке с кубиками из тыквы и, по-моему, сливы, пропитанными приторной сладостью, никакой крупы не было. Вместо крупы – невкусное рагу.

«Гречневая каша с грибами» под определение каши попала, но вкусной от этого не стала. На кухне произвели на свет столовый вариант гречки. В советские дни такое блюдо стоило несколько копеек, а сейчас обошлось бы в городской столовой рублей в 80, но в «Ухвате» за небольшую порцию передержанной, почти пюрешной гречки, в которой я отыскал всего восемь (ВОСЕМЬ!) мизерных вкраплений грибов, с меня взяли 350 рублей.

«Суп из лука-порея с томленой бараниной» изобразил спектакль-ужастик в двух актах. Вначале в бело-сине-зеленой миске к столу прибыли две хвостатые половинки обжаренной моркови и кусок убитого бесформенного мяса. Затем официант, ухватив черный горшок, поднес его к тарелке и залил содержимое густой темно-зеленой жижей. Впечатление от увиденного – испуг. Впечатление от вкуса – легкий морозец по телу, вызванный неподдельным физическим отторжением. Жижа была пресная, зернистая, мясо сухое, икотное, морковь слишком крупная.

«Камчатская нерка с обжаренной морковью» имела «вчерашний» запах и была покрыта белыми выделениями. Во вкусе присутствовал навязчивый оттенок рыбьего жира, который теребил рецепторы и усердно намекал на то, чтобы я поскорее отодвинул блюдо на край стола. Крошки брокколи, которые обслуживающий персонал в оба визита обозвал цветной капустой, были пресные и хрустели так, будто их не доварили минут пять.

«Варенец с моченой сливой и яблочным пряником» оказался черно-коричневой горкой, которая наводила на самые нехорошие мысли. По идее «Варенец» должен был представить моему вниманию «Квашеное томленое молоко» (С.И. Ожегов), но в реальности передо мной лежал высушенный до состояния порошка творог, который снабдили несколькими половинками кислющей сливы и хрустящими, еле сладкими огрызками печенья без всякого яблока.

«Гречневый кекс с шоколадом и мороженым из томленой ряженки» оказался кубиком -фонданом с резкой кислой шоколадной начинкой. Шарик мороженого был вкусный, но его только-только достали из морозилки, и поэтому процесс поедания быстро превратился в погоню за ним по тарелке.

Пункт 8 – «Обслуживание». За исключением сомелье, к которому у меня не было ни одной претензии, сервис в «Ухвате» оставил удручающее впечатление. Персонал, конечно, старался, но у него ничего не получалось. Молодые люди и девушки постоянно что-то забывали и путали, куда-то исчезали, что-то пропускали, приборы меняли кое-как, проводили собрания, кушали в зале, бумажки на полу не замечали. Из плюсов отмечу первый визит, когда, осознав, что кухня полностью провалилась, сотрудники по собственной инициативе исключили всю еду из счета.

Итог таков:

Пункт 9 – «Выводы». Название странное, месторасположение сомнительное, интерьер столово-советский, концепция непроработанная, меню непродуманное, кухня спотыкающаяся, еда провальная, сервис сырой. А теперь задайте себе вопрос: вам еще хочется в Uhvat, причем за ваши же деньги?